В настоящий момент Норвегия остается одной из немногих стран мира, где возможность проходить обучение в ВУЗах бесплатно есть как у граждан страны, так и у иностранных студентов, что делает это направление популярным среди российских абитуриентов.

Проходить обучение можно как на норвежском, так и на английском языке. Система образования в Норвегии соответствует правилам «Европейской системы перевода и накопления кредитов» (ECTS). Программа изучения каждого предмета включает в себя лекции, семинары и самостоятельную подготовку, и измеряется в кредитах. Стандартная норма на год при полной нагрузке - 60 кредитов. Экзаменационные оценки для студентов выставляются по шкале A – F, где А - самый высокий балл и F - самый низкий, Е – незачет. По некоторым предметам аттестация идет в формате «зачет/незачет».

Заявки на осенний семестр (начинающийся обычно в середине августа) принимают с 1 декабря по 15 марта. Для поступления на бакалавриат чаще всего требуется документ, подтверждающий среднее образование, один год обучения в российском ВУЗе, подтверждение достаточного знания английского или норвежского языка, паспорт и подтверждение финансовой состоятельности. Однако процедуру по сбору документов для поступления нужно начинать как можно раньше, чтобы осталось время на подачу заявок на стипендию и студенческое жилье.

25 детей из зоны военных действий смогли отдохнуть и восстановиться в детском лагере в Норвегии. Ребята провели десять незабываемых дней в играх, путешествиях, общении друг с другом и Богом. Вместе с детьми в лагерь отправилась международный координатор программы «От семьи к семье» Ирина Бабак.

- Ирина, как вас встретили в Норвегии?

После нашей длительной, но интересной поездки от парома и через Швецию в Норвегию, мы прибыли в долгожданный лагерь! Нас встретила прекрасная команда норвежских друзей, которые с нетерпением ждали приезда детей. После знакомства, сытного ужина и десерта, мы отправились на маленькую экскурсию по территории лагеря и к морю. Прекрасная природа, чистый воздух, теплое море и чудесная дружеская атмосфера - все это и называется счастьем.

- Как проходили дни в лагере?

Каждый день был по-особенному насыщенным и увлекательным. Тема лагеря называлась «Будь победителем!». Дети учились преодолевать препятствия и одерживать победу в разных ситуациях. Каждый день дети прослушивали увлекательные классы на тему «Библия - инструкция к успешной жизни», «Терпеливый и верный получит обещанное от Бога», «Я создан чудесно», «Радость в Боге - сила наша».

Многие дети впервые увидели море, с огромной радостью резвились и купались в нем. Регулярно могли посещать различные мастер-классы по кулинарии, раскраске футболок, изготовлению открыток и даже рисованию на камнях. В один из дней вместе мы провели дружественный футбольный матч с друзьями из Норвегии.

- Что еще вас впечатлило в лагере?

Вся наша команда вместе с детьми посетила в один из самых больших парков аттракционов в Норвегии! Дети имели возможность покататься на всех горках, качелях, водных и воздушных аттракционах. Это было незабываемо, весело и очень интересно! Все ребята сказали, что видели такие аттракционы только по телевизору и даже не мечтали покататься когда-либо на них.

К нам также приезжала группа молодежи из норвежской церкви вместе со своим пастором. Мы вместе пели, играли, слушали Божье Слово и очень весело провели время!

Ребята имели возможность поехать на экскурсию в столицу Норвегии - Осло! Мы посетили королевский парк, наблюдали торжественную смену страж королевской армии, посетили музей истории развития лыжного спорта в Норвегии и поднялись на самую высокую точку Осло и лыжный трамплин. Ну и завершилась наша поездка ужином в МакДональдсе. Что может быть лучше и вкуснее? Передать словами красоту, которую мы увидели, невозможно! Эта экскурсия навсегда останется светлым лучом в памяти детей.

Один из дней стал исполнением мечты многих ребят - катанием на мустанге! Наш друг и потрясающе добрый человек прокатил на своем мустанге всех детей! Радости и восторга не было предела.

Каждый ребенок увез с собой много подарков, норвежские друзья подарили ребятам много новой одежды и обувь для школы.

Ребята были очень впечатлены лагерем, насыщенной интересной жизнью. Конечно, лагерь стал очень ярким воспоминанием для детей, которые ежедневно слышат звуки разрывающихся снарядов в зоне военного конфликта. Спасибо нашим друзьям из Норвегии, которые неравнодушны к детям и помогли эту сказку сделать явью.

Пресс-центр Global Christian Support

В 1942 году нацисты отправили около 4,5 тысяч югославских заключенных в концентрационные лагеря в Северной Норвегии. Когда война закончилась, в живых оставалась лишь одна треть. Некоторые ужасы концентрационных лагерей стали общеизвестны. Обнаружились непостижимые вещи. Геноцид. Массовые уничтожение людей. Нацистские монстры. И не только нацистские. Охранниками в этих лагерях служили и норвежцы. Многим из них были после войны осуждены за жестокое обращение и убийство заключенных. Как это оказалось возможным? Может быть, эти люди были психически ненормальными, монстрами? Или это результат действия ненормальных социальных систем и отношений? Нильс Кристи подробно разбирает это в своей магистерской диссертации, вышедшей в виде книги в 1952 году. Сегодня, спустя еще более полувека, ответ на эти вопросы предстает в еще более мрачных тонах. Явления в духе Холокоста многими считаются закономерными результатами развития нашей цивилизации.

* * *

компанией ЛитРес .

II. Сербские лагеря

В этой главе мы изложим историю возникновения так называемых «сербских лагерей» в Северной Норвегии. Мы попробуем выяснить, кто были югославы, попавшие в эти лагеря, откуда они взялись и сколько их было. Мы проследим их путь из Югославии в концентрационные лагеря в Норвегии, а затем попытаемся дать как можно более полное описание этих лагерей. Затем мы сопоставим условия жизни в сербских лагерях с условиями в концентрационных лагерях вообще, о которых мы писали ранее. Наш труд охватывает в основном временной период с лета 1942 г. – когда сербы попали в нашу страну – вплоть до апреля 1943 г., когда норвежских охранников отозвали из лагерей.

Источники

Давая общую характеристику концентрационным лагерям, мы используем либо сообщения нейтральных наблюдателей, либо воспоминания бывших заключенных и не касаемся мнения охранников. При описании сербских лагерей мы последуем тому же принципу и будем использовать материалы, предоставленные гражданским населением, а также воспоминания югославских узников и не будем затрагивать позиции норвежских охранников. Таким образом, будет соблюден принцип одинакового подхода к использованию источников.

Большую часть материала для данной главы мы нашли в судебных протоколах по делам норвежских охранников. Мы изучили множество приговоров, в которых подробно описывались условия жизни в лагере. Кроме того, мы ознакомились со свидетельскими показаниями норвежского гражданского населения и югославов. С этой целью мы изучили в общей сложности 30 или 40 судебных дел. (Позже нам потребовалось изучить гораздо большее количество дел).

Тем не менее, по многим пунктам налицо прямо противоречивые сведения об условиях существования в сербских лагерях. Большая часть югославов погибла, а те, кто выжил, находятся в Югославии, и во время судебных процессов удалось опросить лишь немногих. Языковые различия лишь усложняют картину. Что касается свидетельских показаний норвежских жителей, то на них вряд ли можно положиться, так как лагеря обычно находились далеко от поселков, и люди мало что знали о том, что там происходит, да и немцы старательно скрывали все это.

В результате осталось множество неясностей, выяснить которые со временем – задача историков. Мы не будем касаться этих неясностей или спорных мест, разве что возникнет подобная необходимость для нашего анализа. Мы остановимся здесь лишь на тех фактах, которые нам понадобятся в дальнейшем.

Летом 1942 г. немцы начали отправлять в Норвегию югославских заключенных для размещения в лагерях. Большая часть югославов была первоначально собрана в немецких концлагерях, а затем доставлена морем в Берген или Тронхейм. Те, кто прибыл в Берген, оставались там несколько недель, в то время как прибывшие в Тронхейм тотчас же отправлялись дальше, к месту назначения – в лагеря, построенные немцами в Северной Норвегии.

Почему они стали заключенными?

На этот счет существуют противоречивые мнения, как и о том, что это были за люди. Позднее мы ближе коснемся различных мнений об этом. Все указывает, однако, на то, что большинство югославов были политическими заключенными, такими же, как и норвежцы, попавшие в немецкие концентрационные лагеря. Об этом говорят три обстоятельства. Во-первых, очень маловероятно, что немцы стали бы везти так далеко обычных заключенных. Во-вторых, имеется ряд свидетельских показаний югославов, данных во время судебных процессов против норвежских охранников, в которых они объясняют, почему и как они оказались в Норвегии. В-третьих, после войны почти все оставшиеся в живых югославы захотели вернуться на родину. Вряд ли они выразили бы такое желание, будь они не политическими заключенными, а, к примеру, уголовниками.

Отдельные случаи

А. А., родившийся в А. в Югославии, дал в 1947 г. следующие показания, которые были ему зачитаны и им одобрены:

«Немцы взяли меня 16 февраля 1942 г. – я был партизаном и попал в плен после боя с немцами. Семь дней я провел под арестом в городе Обреновац, потом меня отослали в Шабац. Там я сидел до 26 апреля, когда меня отправили в Австрию. Я провел 12 дней в лагере Адемархофф, после чего меня отправили в Мелинг в Германии. В этом лагере я пробыл месяц, а затем меня послали в Норвегию. Мы прибыли в Тронхейм, оттуда нас повезли на поезде в Корген, куда мы прибыли 23 июня 1942 г. На этот момент там не было норвежских охранников, только немцы. Норвежские охранники появились 27 или 28 июня…»

В. В., 30-ти лет, дал на допросе в марте 1947 г. следующие показания:

«16 февраля 1942 г. немцы арестовали меня в моем доме в Высоке. Оттуда меня отправили в лагерь в Ясеновац, а затем в немецкий лагерь Замли недалеко от Белграда. Оттуда отправили в Штеттин, а из Штеттина на пароходе в Тронхейм…»

Примерно так начинаются почти все свидетельские показания, которые нам удалось прочитать. Они очень похожи на истории многих норвежских узников – с той разницей, что норвежцы ехали в противоположном направлении.

Количество заключенных

Очень трудно выяснить, сколько всего югославов попали в нашу страну в интересующий нас период или до него – то есть, когда в лагерях были норвежские охранники. Югославы прибывали отдельными группами на пароходах в различные порты, а кроме того, их постоянно, вплоть до самого освобождения, перебрасывали из лагеря в лагерь. На большинстве процессов против норвежских охранников фигурируют количественные данные, однако они чрезвычайно противоречивы. Большинство сходится на том, что общее количество югославских заключенных в Норвегии во время войны составляло от трех до пяти тысяч человек. По нашим собственным подсчетам, произведенным на основе документов и судебных дел, получается, что норвежские охранники надзирали, по меньшей мере, за 2717 югославами. Это абсолютный минимум, и мы не учитываем здесь те группы югославов, которые приехали в Норвегию уже после того, как норвежских охранников убрали из лагерей.

Для нашей цели не так уж важно, что мы не можем с большой долей точности подсчитать общее количество югославов, с которыми имели дело норвежцы. Неважно также и то, что позднее мы столкнулись с еще большей трудностью, когда попытались подсчитать общее количество погибших югославов в течение периода, когда в лагерях были норвежские охранники. Конечно, было бы интересно узнать, сколько всего югославов попало сюда и сколько погибло, пока в лагерях были норвежские охранники, однако, и не зная этого, мы все равно можем составить общее представление о большей части сербских лагерей.

Пять различных лагерей в Северной Норвегии были первым местом назначения для югославских узников. Лагерь в городе Карашок был самым северным, затем – Бейсфьорд вблизи Нарвика и лагерь Бьёрнефьелль, куда несколько позднее был переведен весь целиком лагерь Бейсфьорд. Южнее, в коммуне Салтдал находился лагерь Рогнан, а еще южнее – лагеря Корген и Усен в поселке Эльсфьорд. Позднее югославов переводили и в другие лагеря. Однако к этому времени норвежских охранников уже убрали, и поэтому мы не изучали эти новые лагеря.

В общем и целом возникает впечатление, что эти пять лагерей были весьма похожи друг на друга, что касается условий жизни и поведения охранников. Несколько из них подчинялись одному и тому же коменданту. Мы не смогли выяснить, все ли лагеря подчинялись ему. Что касается немецких офицеров, то они перемещались из одного лагеря в другой. То же самое происходило и с норвежскими охранниками. Описания лагерей производят такое же общее впечатление. Поэтому мы основательно изучим несколько лагерей, а затем приведем ряд примеров из других.

Начнем с самого северного лагеря – в городе Карашок. Он особенно хорошо годится в качестве исходного пункта, поскольку этот лагерь находился рядом с церковью, и поэтому имеется целый ряд свидетельских показаний об условиях содержания там заключенных. В противоположность многим другим лагерям, здесь мы довольно точно знаем, сколько югославов прибыло в лагерь, и сколько из них оставалось в живых , когда лагерь через некоторое время был закрыт.

В конце июля в Карашок поступило 374 или 375 югославов. Первоначально из Бергена было отправлено 400 заключенных, говорит в своих показаниях бывший секретарь югославской миссии в Осло, Мемейл Йесиц, который сам находился среди заключенных. Когда заключенные прибыли из Бергена в Тромсё, их спросили, нет ли среди них больных. 26 человек сказались больными, и немцы их сразу же расстреляли.

В течение первого месяца, а может и чуть дольше службу несли только немецкие охранники. Позднее, очевидно в середине августа, появилось 20 норвежцев, служивших ранее в Бейсфьорде и Бьёрнефьелле. Лагерь был закрыт во второй половине декабря того же 1942 года, а оставшиеся в живых переведены в лагерь Усен в поселке Эльсфьорд. В приговоре норвежскому охраннику номер 31, вынесенном окружным судом Холугаланна, сообщается, что при закрытии лагеря в живых оставалось только 104 или 105 из 375 человек, прибывших в Карашок летом того же года. «Остальные погибли из-за болезней, умерли от голода или плохого обращения, а некоторые были расстреляны», значится в приговоре. Эти данные совпадают с тем, что показали югославы. Уже упомянутый секретарь миссии сообщает, что во время транспортировки на юг их оставалось 100 человек. С другой стороны, в приговорах норвежским охранникам из лагеря Усен в поселке Эльсфьорд сообщается, что туда из лагеря Карашок прибыло 150 югославов. Достоверность этой цифры вызывает сомнения. Однако, какая бы цифра ни была истинной, ясно одно – почти две трети югославов погибли за несколько месяцев пребывания в лагере Карашок. Вполне вероятно, что погибших было и больше.

Попробуем дать описание того впечатления, которое производили на гражданское население сами югославские заключенные, и того, что происходило в «сербских лагерях». Мы будем в основном следовать копии доклада, содержащего показания тридцати трех различных свидетелей из числа гражданского населения, которые эти свидетели дали различным следователям. Данные показания создают почти однородную картину того впечатления, которое произвели лагеря на население. Что же касается интересующих нас моментов, то значительных расхождений в показаниях свидетелей не обнаруживается.

С. С., возраст – 30 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 2 мая 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Осенью 1942 г. я работал на дороге между городом Карашок и финской границей. На той же дороге работало несколько групп сербов. Каждая группа состояла из 15–20 человек с охранниками. Охранники были вооружены, а кроме того у них были палки, которыми они били и кололи заключенных. Охранники были преимущественно солдатами Вермахта и О. Т., но были среди них и норвежцы. Охранники обращались с сербами жестоко – они били и кололи этих несчастных палкой, так что те под конец даже не реагировали на удары. Безразличие заключенных объяснялось мучениями, которым их подвергали, и не в последнюю очередь недостатком пищи.

Сербы выполняли обычную дорожную работу и рубили лес. Охранники следили за тем, чтобы те не отдыхали и носили бревна к рабочей площадке. Бревна были очень большие, и, как правило, одно бревно, прилагая нечеловеческие усилия, несли всего три или четыре человека.

Сербы приходили на работу каждое утро в семь часов. Чтобы успеть к семи, они выходили из лагеря около шести. Они работали без перерыва до 12 часов. С 12.00 до 13.00 был перерыв, однако еды сербам не давали. Немцы-охранники приносили еду с собой из лагеря, или им привозили еду на машине. Затем сербы работали с 13.00 до 18.00. В шесть вечера приезжала машина из Карашока и забирала их. Вечером на этих людей глядеть было больно. Они поддерживали друг друга, а тех, кто не мог идти, буквально волокли за собой остальные».

D. D., возраст – 50 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 14 мая 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Я работал на строительстве дорог в различных местах вокруг Карашока. В 1942 г. – время пребывания сербов в лагере – я работал на каменоломне около Риденярга. Здесь работали также и сербы под охраной немецких и норвежских охранников. Я был бригадиром группы, состоящей из норвежских рабочих, и мы занимались своим делом, в то время как немцы заставляли сербов работать на себя…

Работа на каменоломне начиналась в семь часов утра и продолжалась до 12 без перерыва. С 12.00 до 13.00 был часовой перерыв. Сербам давали только по кусочку сухого хлеба. Прежде чем получить этот кусочек, они должны были лечь на живот и сделать до десяти отжиманий. На них было жалко смотреть.

После часового перерыва «на обед и отдых» они работали до 17.00. Обратно до лагеря, которых находился на расстоянии двух километров, заключенные шли пешком. Эти колонны в лагерь были плачевным зрелищем. Охранники свирепствовали как дикие звери, и тех, кто от истощения не мог идти, стегали плетьми. Те, кто еще держался на ногах, помогали остальным».

Мы видим, что между этими свидетельскими показаниями имеются незначительные расхождения в указании длительности рабочего дня. Возможно, была такая разница между дорожными работами и работой в каменоломне. Из других источников также известно, что немцы давали небольшие поблажки – так, например, кусочек хлеба – тем, кто был занят на особо тяжелой работе.

ЕДА И ОДЕЖДА:

Как мы видели выше, заключенные проводили целый день без еды или получали один кусочек хлеба. Целый ряд других свидетельских показаний также говорит о том, что югославы получали очень мало еды:

Е. Е., возраст – 16 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 7 мая 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Я могу назвать еще один эпизод, когда охранники развлекались, заставляя сербов драться из-за куска хлеба. Перед пекарней Исаксена постоянно работали сербы, и им выбрасывали старый хлеб. За этот кусок хлеба они дрались друг с другом. На один кусочек хлеба могла броситься целая куча заключенных. Когда кому-то все же удавалось заполучить этот кусок, и он пытался его съесть, остальные бросались на него и пытались отобрать. Еду бросали не для того, чтобы накормить несчастных, а чтобы развлечься таким образом».

Или еще один пример: F. F., возраст 48 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 26 апреля 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Сербы, которых я видел, были тощими и жалкими. Одежды на них почти никакой не было, головные уборы мало у кого были, и если были – не соответствовали климату. Не будет преувеличением сказать, что на них были сплошные лохмотья, и сплошь и рядом видны были голая рука или нога.

Обуви у них не было. В сильный мороз они шли босяком, завернув ноги в куски мешковины. На руках тоже ничего не было. Я полагаю, что у них не было и возможности как следует помыться и привести себя в порядок. Все, кого я видел, были небритыми и грязными. Но я не думаю, что причиной этого была их нечистоплотность, ведь среди них был врач, насколько я слышал.

Весь сербский лагерь был позорным пятном для всего церковного прихода, и здесь все знали, в каких условиях они живут и как с ними обходятся».

G. G., возраст 40 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 29 апреля 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Как-то раз мы с одним парнем спрятали еду в поленнице. Ее нашли четверо сербов. Еды там было на одного человека, но они ее поделили между собой. Мы стояли невдалеке и наблюдали. Когда они поняли, что еда от нас, то встали на колени, скрестили руки на груди и поблагодарили нас.

Заключенные были одеты в лохмотья, но со временем стало немного лучше. Это объяснялось тем, что они делили между собой лохмотья своих умерших с голоду или убитых товарищей. Во всяком случае, так я это понял. Никак не скрывалось, что это был лагерь уничтожения, и что узников морили голодом и истязали преднамеренно».

ЖЕСТОКОЕ ОБРАЩЕНИЕ И ХОЛОД

Н. Н., возраст 41 год, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 13 июня 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«В 1942 г. здесь в городе Карашок были заключенные, и я узнал, что это были сербы. За ними одно время надзирали немцы, но позднее появились и норвежские парни. Жестокое обращение с узниками было обычным делом, и дня не проходило, чтобы кого-нибудь из заключенных товарищи не приносили домой на руках. Все узники были очень плохо одеты, хотя температура в отдельные дни опускалась ниже 25 градусов мороза. Нередко приходилось видеть заключенных с голыми руками или ногами. Можно с уверенностью сказать, что эти люди подвергались нечеловеческим мучениям».

Записано со слов I. I., возраст 65 лет, проживающего в г. Карашок, допрошенного в конторе ленсмана 4 декабря, осознающего свою ответственность как свидетеля:

«Он живет в северной части города Карашок в районе, прилегающем к церкви, под горой, где у немцев был лагерь с бараками. Сербский лагерь был чуть дальше на той же горке. У немцев в бараках тогда не было водопровода, и они заставляли сербских заключенных таскать воду из реки в лагерь, на расстояние в несколько сотен метров.

По дороге узники проходили в восемь часов утра мимо его дома, прямо под окном. Каждый из них нес три баула с водой, по 20 л каждый, – по баулу в каждой руке и один на спине. В гору вела лестница с деревянными ступенями. Каждый раз, когда кто-нибудь из сербов замедлял ход, охранник ударял его тонкой жердью. Свидетель ни разу не видел, чтобы охранник бил их прикладом винтовки. Многих, кто не мог подняться по лестнице, били так, что они уже не вставали. Потом их втаскивали на горку, и свидетель не знает, что с ними делали. Свидетель обратил внимание на одного долговязого серба в караване. Его били, пока он не упал и уже не смог подняться. Потом его втащили наверх, и больше он его не видел.

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Охранники концентрационных лагерей. Норвежские охранники «Сербских лагерей» в Северной Норвегии в 1942-1943 гг. Социологическое исследование (Нильс Кристи, 2010) предоставлен нашим книжным партнёром -

Звук в наушниках говорит о находке.

Эйстейн Му (Øystein Moe) наклоняется, откладывает в сторону металлоискатель и берется за лопату. Опытной рукой пару раз вгоняет лопату в неглубокий слой почвы на проселочной дороге.

Археолог Катрине Стангебю Энгебретсен (Cathrine Stangebye Engebretsen) заметно оживляется, когда видит то, что ему удалось выкопать. Маленький плоский металлический предмет с буквами «SТAL» и двумя первыми цифрами номера заключенного.

Этого ей достаточно, чтобы знать. Это половина бирки, принадлежавшей русскому военнопленному, где STAL — половина слова STALAG (Stammlager), что означает лагерь для военнопленных.

О судьбе самого военнопленного мы знаем мало — только, что он был привезен сюда умирать.

Мы находимся на Меллом-Булэрен, недалеко от острова Нёттерэй в Осло-фьорде. Начиная с послевоенных лет и до закрытия в конце 1990-х годов, у солдат форта Булэрне была здесь своя тренировочная площадка.

До того у острова было весьма мрачное прошлое. Как правило, преступления нацистов связывают с лагерями уничтожения в Германии и Польше. Менее известно, что в идиллических шхерах Тёнсберга (Tønsberg) нацисты также организовали лагерь для военнопленных, который постепенно стал лагерем смерти.

С осени 1941 года более 100 тысяч советских военнопленных были отправлены на принудительные работы в оккупированную Норвегию. Почти 14 тысяч из них умерли. Подавляющее большинство — в Северной Норвегии, где они погибали от болезней и истощения.

Те, кому повезло, размещались в бараках. Другим приходилось довольствоваться свинарниками, или, в худшем случае, самим рыть себе нору в земле. Число погибших превышает общие потери норвежцев — как гражданские, так и военные — за все время войны.

Их хоронило море

Булэрне был лагерем — подразделением главного лагеря Stalag 303 в Йорстадмуене (Jørstadmoen) недалеко от Лиллехамера. Лагерь был создан в 1943 году для 290 пленных, которых отправляли на физически тяжелую работу, связанную со строительством оборонительных сооружений. Большинство пленных были советскими.

В декабре 1944 года почти всех пленных отправили отсюда в другое место, их заменили пленными, которые были слишком больны, чтобы работать. Большинство страдало от туберкулеза, их просто заперли в лагере и, можно сказать, предоставили самим себе: умирать.

Немецкие солдаты боялись заразиться, поэтому предпочитали не нести караул с внутренней стороны двойной колючей проволоки.

В лагере оставалось человек 20 здоровых пленных, чтобы осуществлять текущую работу на укреплениях. Трудно представить себе, какими были условия в лагере в последнюю военную зиму. За двойной колючей проволокой находилось грязное поле площадью 125×70 метров, на котором располагались десять простых фанерных бараков, мертвецкая, уборная и караулка.

После войны говорили, что здесь больные умирали сами: от болезней, холода и истощения.

Они лежали в рваной одежде, в тесноте, на узких кроватях, вдыхая вонь от испражнений и гнилостных ран, а туберкулез медленно пожирал их изнутри. Только весной 1945 года, когда земля отогрелась, у них появилась возможность хоронить своих умерших.

До этого заключенным обычно велели укладывать трупы в бумажные мешки, а потом их оттаскивали к краю берега. Там их складывали в ямки, которые при приливе наполнялись водой, а потом все доделывало море.

«Даже в смерти они были лишены человеческого достоинства. Это была расовая идеология Восточного фронта в худшем своем проявлении, когда и здесь, в Норвегии, советских военнопленных считали людьми второго сорта», — рассказывает Энгебретсен.

Будучи археологом и советником администрации губернии Вестфолл, она руководит проектом, цель которого — найти и сохранить оставшееся от старого лагеря. Лишь в последние годы обратили внимание на историческую ценность этого малоизвестного «чистого» лагеря смерти в Норвегии.

В последние годы группа добровольцев «Друзья Меллом Булэрне» убрала на территории лагеря всю растительность и восстановила гауптвахту и ворота, ведущие в лагерь. Они также предложили восстановить вышку.

Операция «Асфальт»

Из-за страха заразиться бараки сожгли осенью 1945 года. Но остатки фундамента бараков и двух вышек все еще сохранились.

Из сглаженных морем скал торчат железные прутья с острыми зубцами наверху, это верхушка изгороди из колючей проволоки. Надо быть осторожным — иначе можно пораниться до крови.

Это резко контрастирует с идиллией вокруг, где ветер и солнечные лучи играют с кронами деревьев. Наверняка туристы, приплывающие сюда на лодках, загорали на берегу, ничего не зная о том, что это стало последним пристанищем 28 военнопленных.

Кладбище находится в полукилометре от самого лагеря, на южной стороне острова. Оно было устроено здесь в самом конце войны, но заполнилось очень быстро. По словам представителей Службы, надзирающей за состоянием военных захоронений, останки умерших были выкопаны и перевезены на кладбище «Вестре гравлюнд» (Vestre gravlund) в Осло в 1953 году.

Перемещение останков было частью Операции «Асфальт», осуществленной правительством, министром обороны в котором был бывший участник Сопротивления Йенс Кр. Хауге (Jens Chr. Hauge).

Многие из военных захоронений находились поблизости от военных объектов. Во время холодной войны власти не хотели, чтобы русские могли разъезжать повсюду под предлогом посещения могил и вынюхивать все про норвежские военные объекты. Большинство останков были перевезены на «Русское кладбище» в Тьётта (Tjøtta), сегодня там захоронены 7 тысяч 551 военнопленный.

Норвежская могила Ивана

В Финнмарке День освобождения отмечается по-особому

Хотя останки и были перевезены, Энгебретсен указывает на то, что есть аргументы в пользу того, что место все еще может иметь статус захоронения. Она по-прежнему ищет личные жетоны, которые могут содержать важную информацию для родственников и внуков погибших. Многие из них даже не знают, что их, например, дедушка погиб в Норвегии.

Военный преступник

Российские архивы должны содержать документы судебных дел, которые вела британская комиссия по раскрытию военных преступлений. Она, в частности, осудила эсэсовского коменданта лагеря, Вальтера Линдтнера (Walter Lindtner). Тем не менее, точно подсчитать количество погибших в лагере в Булэрне невозможно.

Но есть много свидетельств очевидцев от мая 1945 года, когда лагерь, в котором свирепствовали болезни, был открыт, а заключенных перевезли в губернскую больницу Вестфолла.

В информации комитета по расследованию немецких военных преступлений в Норвегии написано: «Страдающие туберкулезом военнопленные размещались в маленьких фанерных хижинах, условия в которых были ужасны для умирающих. Среди узников был врач, но у него не было никаких медикаментов. Врач-эсэсовец обычно посещал лагерь раз в неделю. Похоже, целью визита было наблюдать, как узники умирают, а не оказывать им медицинскую помощь».

Если верить спискам Бригады береговой артиллерии Эстландет (Østlandet), первые пленные умерли в марте. Потом количество смертей стало расти. В апреле заключенные умирали через день, в мае ежедневно умирало до трех военнопленных.

28 похороненных на местном кладбище пленных — это те, кто умер за два последних месяца войны. 9 мая 1945 года немцы перевели в Булэрне 120 военнопленных. На следующий день в лагерь вошли представители Красного Креста и Милорга (организация военного Сопротивления в Норвегии в годы Второй мировой войны — прим. ред.) . 45 наиболее тяжелых больных из числа узников были в тот же день переведены в инфекционную больницу, но половина из них после госпитализации все равно умерла от туберкулеза.

Находки

В развалинах, в которые превратился после пожара один из бараков, где жили заключенные, в остатках кирпичей привлекает внимание что-то блестящее.

Катрине Энгебретсен осторожно счищает землю с кусочка олова, который когда-то, возможно, был крышкой коробки. Если свет падает на него сбоку, можно разглядеть изображение женщины, выцарапанное на металле.

Кажется, что пленный, который от тоски по дому выцарапал эту картинку почти 70 лет тому назад, пытается говорить с нами.

«Ужасно интересно работать с предметами, которые так близки к нам во времени», — с энтузиазмом признается археолог.

Лагерь смерти по-прежнему преподносит сюрпризы.

Русские военнопленные

Почти 102 тысячи советских граждан, согнанных на принудительные работы, и военнопленных были отправлены в Норвегию во время Второй мировой войны. Из них около 13 тысяч 700 погибли от голода, болезней или истощения. Многие были казнены за попытку к бегству или за какие-то незначительные проступки. На принудительные работы в Норвегию было также отправлено много сербов и поляков.

Военнопленные из СССР и Югославии строили не только оборонительные сооружения и аэродромы, но также части шоссе Е6 и железную дорогу через губернию Нурланд. Когда лагеря открыли после окончания войны, они представляли собой жуткое зрелище. Наиболее ужасными были условия в лагерях Нурланда.

Летом 1945 году узники были репатриированы, но большинство из них родина встретила холодно, многие снова были направлены на принудительные работы. Приказ Верховного командования Красной армии сводился к тому, что надо было либо сражаться, либо умереть. Другой альтернативы не было. Поэтому все, кто сдался в плен, были заклеймены как предатели родины.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

В Норвегии в результате взрыва у правительства и стрельбы в молодежном лагере погибли 91 человек. Сначала около 15.30 по местному времени (17.30 мск) у здания правительства прогремел взрыв. По предварительным данным полиции, взорвался автомобиль, начиненный взрывчаткой. Мощной взрывной волной выбило стекла в зданиях правительства, и министерства нефтяной промышленности. Норвежское телевидение показывало усеянный стеклами, обломками дверей асфальт, лежащих на нем раненых людей. По последним данным, в результате теракта погибли семь человек, более десяти получили ранения.

Через полтора часа после взрыва у правительства неизвестный открыл стрельбу в лагере молодежного крыла Рабочей партии Норвегии, которую возглавляет премьер-министр страны Йенс Столтенберг.

На слет партии на острове Утойа (расположен на озере Тюрифьорд, примерно в часе езды от Осло) собралось около 600 человек, среди которых было много подростков. Примерно в 17.00 (19.30 мск) в лагерь пришел молодой высокий мужчина в форме полицейского. Проходя между небольшими домиками лагеря, где жили участники, он стрелял в каждого, кто встречался ему на пути. По данным полиции, из «автоматического оружия и пистолетов». «Мы все собрались в штабе, чтобы поговорить о том, что случилось в Осло. Вдруг мы услышали выстрелы. Сначала подумали, что это ерунда, а потом мы выбежали на улицу, — рассказывает изданию Norway"s Aftenposten выжившая 16-летняя Ханна. - Я увидела полицейского с затычками в ушах. Он посмотрел на нас и сказал: «Я хочу собрать всех». А потом он побежал и начал стрелять в людей». Участники слета побежали к воде, многие прыгали в озеро, чтобы скрыться от пуль. Но преступник встал у берега и стал стрелять в плывущих подростков, рассказывают другие очевидцы. Молодая девушка, которую вытащили из озера спасатели, рассказала TV2: «Он шел медленно по острову и стрелял в каждого, кого видел. В конце концов он пришел туда, где сидела я, и медленно на моих глазах убил десять человек. Он был настолько спокойный, было очень страшно».

По данным на 11.30 субботы, в молодежном лагере расстреляны 84 человека.

Жертв могло бы быть больше, говорят в полиции. Прочесывая местность на Утойе в поисках пострадавших, правоохранительные органы обнаружили заложенную у лагеря бомбу. Она не сработала «по технической причине». Десятки молодых людей остаются в больницах. Медики говорят, что число жертв может вырасти: состояние многих пациентов оценивается как крайне тяжелое.

После теракта в Осло и первых сообщений о стрельбе в молодежном лагере норвежские СМИ сразу стали писать об исламистском следе. Но задержанный на Утойе оказался этническим норвежцем. Все западные СМИ уже опубликовали фотографии 32-летнего Андерса Беринга Брейвика - высокого зеленоглазого норвежца со светло русыми волосами.

Как сообщает , Брейвик придерживался ультраправых взглядов. Друг преступника рассказал изданию Gang Verdens, что норвежец стал националистом несколько лет назад, «где-то после двадцати пяти».

Свои ультраправые убеждения он высказывал в дискуссиях на различных сайтах. «Он ярый противник идеи, что люди разных культур могут жить бок о бок друг с другом», — говорит собеседник издания.

Пользователи соцсетей практически сразу обнаружили страничку Брейвика в Facebook. Среди его интересов бодибилдинг, консервативная политика и масонство. Местом работы он указал фирму Breivik Geofarm, где работал директором. По данным издания VG (газета Verdens Gang — «Газета.Ru»), Брейвик основал компанию в 2009 году, она выращивала овощи. Сейчас страница предполагаемого преступника на Facebook закрыта.

В нем одна запись: «Один человек, у которого есть вера, равен по силе 100 тысячам, у которых есть только интересы». Сейчас Брейвика допрашивает полиция.

У нет сомнений, что теракт в Осло и расстрел молодежного лагеря связаны между собой. Полиция считает, что атаки организовывали несколько человек. Сейчас органы ищут сообщников Брейвика, обыски прошли по адресу, с которого он заходил в Twitter и Facebook.

Источники в полиции полагают, что и взрывы в Осло, и стрельба на Утойе были покушениями на жизнь премьер-министра страны . Предполагалось, что в пятницу вечером он прибудет в лагерь молодежного крыла своей партии. В результате премьер-министр работал из дома, сказал представитель правительства, и не был в пятницу ни в штабе правительства, ни на Утойе. После взрывов в Осло Столтенберг давал только телефонные интервью: полиция советовала ему пока не появляться на публике. В субботу утром премьер-министр собрал срочную пресс-конференцию.

«Никогда со времен Второй мировой войны наша страна так не страдала», — заявил он. Пятничные события чиновник назвал «ночным кошмаром и трагедией нации».

«Демократические устои Норвегии», по словам премьер-министра, поколеблены не будут. Столтенберг пообещал стране «еще больше демократии».

«Вы нас не разрушите. Вы не разрушите нашу демократию и идеалы», — заявил он перед телекамерами. Чиновник также сказал, что не видит пока причин поднимать в стране уровень угрозы. Тем не менее в субботу стало известно, что власти Норвегии решили восстановить пограничный контроль со странами Шенгенской зоны.

Официально о том, какие группировки могут быть причастны к терактам, правоохранительные органы и власти Норвегии не заявляли. Норвежский телеканал NRK сообщил, что неизвестная исламистская группировка «Сторонники глобального джихада» на своем сайте опубликовала сообщение, в котором говорится, что взрыв и атака на молодежный политический форум — реакция на публикацию норвежскими СМИ карикатур на пророка Мухаммеда.

Впрочем, после задержания этнического норвежца Брейвика в версию о нападении исламистов в Норвегии уже мало кто верит.

«Если сравнивать Норвегию с другими странами, я бы не сказал, что у нас есть какая-то большая проблема с правыми экстремистами. Но у нас есть определенные группировки, мы их отслеживаем. Наша полиция в курсе их существования», - заявил премьер-министр Столтенберг.

Эксперт Норвежского международного института Якоб Годзимински сказал Reuters, что норвежские ультраправые группировки скорее причастны к трагическим событиям, чем исламисты. Он отметил, что в Норвегии, как и по всей Европе, из-за проблем с иммигрантами стали популярнее правые идеи. «Для исламистов странно атаковать локальное политическое мероприятие. Нападение на молодежный лагерь говорит нам, что это что-то другое. Если бы на нас хотели напасть исламисты, они бы заложили бомбы в ближайший к центру Осло торговый центр, а не на отдаленный остров», — считает эксперт.